|
СЕМЕЙНЫЙ КОРЕНЬ
<<== * Часть XI * ==>>
Подъезжая к горе «Гляден», за деревней, я увидел впереди табун жеребят. Конюха их видимо перегоняли на заимку, но главное, что они гнали их в мою сторону. Поднявшись на гору, высота которой около полутора километров, я на горе обогнал табун и стал спускаться с этой горы в сторону Колывани. И в Колывань я приехал в десять часов вечера. Найдя квартиру, которую мне рекомендовал паренек, что ехал со мной до Колывани, я попросился у хозяйки переночевать и попросил у ней немного сена для лошадей. Ночевать она меня пустила, но сена не дала, так как в наличии у ней не было, но разрешила завести через сени лошадей во двор. Таким образом мои лошади оказались в тепле. Насыпав таз овса, лошади его быстро съели, пока не лег спать я еще раз насыпал таз, так как лошади съев овес, они ,как футбол гоняли таз по двору. Утром я еще насыпал таз овса, пока пил чай лошади съели овес. Попив чай, попрощавшись с хозяйкой, я запряг лошадей и поехал дальше. Первая моя задача состояла в том, что по дороге дугой накосить сено лошадям и это мне удалось. Выехав за деревню и оглядевшись по сторонам, недалеко от дороги, я увидел зарод сена и подъехал к нему. Натеребив полные сани сена и выехав на дорогу только тогда на душе стало у меня спокойнее, и что теперь в очередной деревне я хорошо накормлю лошадей. В деревне Белая, где мы пили чай, когда ехали в Змеиногорск, я снова заехал к ним, накормил лошадей, хозяйка напоила меня чаем и я снова двинулся в путь. От Белой до Чарыша было примерно тридцать километров и я рассчитывал, что до потемок буду уже в Чарыше.
|
Выехав из деревни на последнюю горку – дальше была дорога проложена вверх по реке Чарыш, я спустился на реку. Лошади бежали рысью, потом Серко резко перешел на шаг, а я в это время залюбовался полыньей в метрах в пятьдесят от дороги, вдоль левого берега реки. В этой полынье хлюпались птицы, которые зимуют в этих местах. Это была великолепная картина, зима, возле горы бурлит вода, от нее идет пар и в воде купаются птицы. Меня это очень заинтересовало. Вдруг я посмотрел вниз под свои сани и увидел, как Серко перешагнул через отверстие, в котором бурлила вода. По моей спине прошел сильный мороз, я затаил дыхание и наблюдал, как сзади на поводу пойдет Мухорка через это отверстие. Благо прошло благополучно, и я тут же Серку поддал бича, и шел на рысь, пока не выскочил на берег. Хорошо, что лед был значительно толстый и лошади удачно перешагнули это отверстие, но если бы оступилась любая лошадь, то вряд ли я остался жив, я бы вместе с лошадьми ушел под лед и до весны меня бы никто не нашел.
Проезжая мимо села Чагырки, я увидел мужчину, ехавший в кошеве в мою сторону. Солнце шло к закату, но было еще светло, и я чувствовал себя уверенней, все страсти остались позади, я ехал уже по территории своего района и до райцентра осталось ехать примерно километров двенадцать.
Мужчина, ехавший в кошове, меня догнал, но обгонять не стал, а соскочил с кошевы и бежал ко мне. Я притормозил Серка, он заскочил ко мне в сани, поздоровался и начал меня расспрашивать, кто я такой, откуда и куда еду. Я ему все о себе рассказал, а он спрашивает меня, в Чарыше есть, где ночевать, я ответил, что нет. Тогда он соскочил с моих саней и сказал, чтобы я держался за ним. Вскоре он меня обогнал, направил своего коня на рысь и я, чтобы не отставать, тоже рысью погнал своих лошадей. В Чарыш мы въехали уже было темно, мужчина едет дальше по главной дороге и я следую за ним. Переехав мост через речушку, он повернул влево и снова погнал своего коня и, когда мы выехали на окраину деревни, тогда я понял, что мы едем в Табунку. Приехав к нему домой, он мне велел распрячь лошадей и поставить их в пригон, а сам стаскал мешки в сени и погнал своего коня на ферму. Когда я управился со своими лошадями и зашел в избу, увидев свою двоюродную сестру Марию, тут только я понял, куда я попал. Мужчина оказался мой зять Филипп Шатохин. Его я впервые видел, поэтому не догадался, но он меня сразу понял, кто я такой, когда встретились с ним возле села Чагырки.
Вскоре пришел Филипп и мы сели ужинать. Он был немного выпивши, видимо рассчитывался за помол муки, оказывается он ездил на мельницу в Чагырку.
Конечно, Мария выпить нам не дала, да и мне в то время и не надо было. Я так устал за дорогу и думал только об одном: скорей лечь поспать. Но этого сразу не произошло, поужинав мы втроем пошли в гости к тетке Анне Архиповне, и там еще просидели почти часа два. На третий день к обеду я приехал домой, на этот раз без всяких происшествий.
Пока я был в дороге, мама каждый день за меня переживала, особенно, когда испортилась погода и она не знала там ли я на месте или в пути меня застала пурга, а когда я рассказал, как было на самом деле, то она стала ругать Николая Фотеевича за то, что он не мог найти опытного мужика, чтобы он увез продукты и Сергея. Все эти разговоры были за обедом в кругу семьи и, конечно, же Фотеич не знал, что мама его ругала.
Доработав январь месяц, в начале февраля Николай Фотеич снова отправляет меня в дорогу. На этот раз не просто везти продукты лесорубам, но и оставаться там работать - валить лес. Теперь мне дорога была знакомой и я не боялся ехать. На второй день я уже был в Алексеевке, так называлась эта казахская деревня, где находилась наша штаб-квартира, и недалеко от делян, где мы валили лес.
В это время всем колхозам доводили план заготовки деловой древесины государству в пределах по две тысячи кубометров каждому колхозу. Не только наш район, но и соседние – Солонешенский, Петропавловский и Усть-Калманский районы. И так каждый год после осенних работ, колхозы создавали бригады примерно из десяти-пятнадцати человек и отправляли валить лес.
В эти бригады входили: вальщик леса, его помощник, пять человек – мужчин, которые вывозили готовый лес и сдавали на склад, средняя молодежь и женщины, которые очищали лес, собирали и жгли хвою.
Валили лес – пихту и в основном он шел в шахты на крепеж, и готовили мы его по государственному стандарту – бревно не должно превышать более трех с половиной метров. Мне понравилась эта работа, хотя я был сучкорубом, но и помогал девчатам собирать и жечь сучки, хвою и все же, это было очень здорово и вдалеке от дома. Для меня, это была новая среда общения с людьми, причем разных национальностей и все это вызывало огромный интерес.
Бригадир – он же и вальщик леса, был казах. Вместе со своим младшим братом они не первый год на лесозаготовках, поэтому хорошо знали деревню и живущих в них русских и казахов, и мы почти каждый вечер ходили к казахам есть конину и пить их брагу. Заканчивая рабочий день бригадир со своим помощником валят три-четыре сухих пихты, кряжуют их на чурки, не до конца их отрезая и кряж отрезают ровно по саням и говорят нам загружаться. А коль я был на коне, у бригадира свой конь, но и кто-нибудь из возчиков заезжает, загружаем дрова и едем домой. Алексей Баржуков – так звали бригадира, и его брат Петр – они знали, у кого уже поспела брага, и что им нужны дрова. Вот мы им и привозим дрова, едем на свою квартиру, отпрягаем лошадей, сами умываемся, переодеваемся в сухое и идем ужинать. Правда Алексей нам молодым не давал много пить, но тем не менее, мы по три стакана выпивали браги, и с большим аппетитом ели конину. Вот так мы отработали февраль месяц, выполнили план заготовки леса, и шестого марта выехали домой. Приезжаем в деревню Березовка и видим на многих домах висят траурные флаги, а когда заехали на обед к моей родне и спрашиваем, что случилось, Фрося – моя родственница, говорит, что передали по радио – умер Иосиф Виссарионович Сталин. Нам сделалось как-то жутко, мы растерялись и действительно не знали, что же будет со страной дальше. В то время народ действительно жил в темную, еще не везде в селах было радио и электричество – были керосиновые лампы. Радио было только в райцентре и у более богатых людей были радиоприемники, работающие от батареи. А так, как у Фроси был такой радиоприемник, то она и узнала об этом. Окончательно мы убедились в смерти Сталина, когда приехали в райцентр и слышим, как диктор по громкоговорителю передает причину смерти вождя. Вечером, шестого марта, мы были дома, подъехали как раз к бане.
Помывшись в бане, поужинав, я повел Серка на конеферму, а затем к Кошелевым, повстречаться с друзьями, поиграть в карты, рассказать о своих впечатлениях, ведь мы не виделись ровно месяц. За всем этим, мы как-то быстро забыли о том, что у нас не стало вождя народа, но в то время у нас был свой мир в глуши маленькой деревни Ивановка.
<<== * СЕМЕЙНЫЙ КОРЕНЬ ... (ШУМОВ И.Х.) * ==>>
|