«ФОНАРЬ МАЛЕНЬКОГО ЮНГИ»

(НАВРАТИЛ Ян)

Летом на участок завезли кирпич и песок и приготовили известь. Хотели доски купить на крышу и потолок, но дерева в магазине не было.

— В Словакии дерева, оказывается, мало! — сердился Рудо. — Куда ни глянь, всюду лес. Что с ним только делают?
      Но стройку Рудо не начинал, послушался сестру. Да и какая работа, если над головой — целые тучи бомбардировщиков? Когда одни люди разрушают, разве могут другие строить?

Рудо и Марек лежали в саду, смотрели в небо и считали самолеты, но не по одному считали, а целыми звеньями, по одному бы они не успели, так быстро пролетали самолеты. Да и разве можно пересчитать ворон в стае?

Самое последнее, что они сделали на участке до того, как подошла линия фронта, было убежище. Навес над погребом покрыли толстым слоем глины. Чем толще слой, тем труднее будет бомбе его пробить. Другое убежище выкопали дома, в саду. На этом настоял дедушка. Говорил, если не успеем перебежать улицу, спрячемся дома. Это убежище было меньше и менее надежное, поэтому звали его запасным.

— Ахтунг, ахтунг! Внимание, внимание! Над нашей территорией — американские самолеты... — Это Лойзо изображал радио. Он сидел за забором и сообщал миру новости о перемещении бомбардировщиков. — Старая калоша, тяжела ей ноша...

— Лезь к нам в убежище! — кричал ему Рудо. — Скинут бомбу на твою глупую башку, узнаешь!

— А на вашу не скинут?

— Нет!

— А почему на мою, а не на вашу?

— Мы им ничего не сделали!

— Смотрите, бросили станиоль! — показывал пальцем Лойзо. — Марек, идем собирать!

— Зачем он?

— На елку!

Марек принес нитки станиоля, в поле их было много. Он бы и больше притащил, но лесничий прогнал их с хозяйского поля. Голчеки набрали целый моток, но никому не дали. Кому хочется делиться такой редкостью?

— А зачем его бросают? — спросил Марек у Рудо.

— Чтобы радиоволны не проходили.

— Из-за станиоля?

— Да. Чтобы люди не поняли, где самолеты и куда летят. Чтобы спрятаться не успели.

— Милко, не рви, — гнал Марек брата от станиоля. — На елку нечего будет вешать. Мама, скажи ему, чтобы не рвал. Пусть сам себе наберет! Ну скажи ему!

Мать молчала, потому что не радовал ее станиоль и даже от рождественской елки она не ждала никакой радости. Кто знает, вернется ли отец, а без него праздник не в праздник.

— Вы уже давно не виделись? — как-то спросил ее Рудо.

— В конце августа будет год.

— А когда было последнее письмо?

— В мае. Июнь, июль, август, — считала она на пальцах. — Уже три месяца. А написал он его еще в марте. Полгода, выходит, нет вестей.

— Надо узнать в дирекции, — советовал Рудо. — Там должны знать, где баржи. Но если бы с ним что случилось, его зарплату перестали бы тебе присылать.

— Поеду узнаю, — сказала мать. — Еще пару дней подожду и поеду.

— Нечего ждать. Поезжай! Прямо в дирекцию. Кому же и ехать, как не жене? Бери Марека и поезжай, пока у него каникулы. Там должны знать. Вдруг он что-нибудь передал? Они ведь к тебе не приедут.

Чего только не придумывал Рудо, чтобы убедить сестру! И наконец она согласилась. Это был единственный способ узнать что-нибудь об отце. С вечера она все приготовила, а рано утром вместе с Мареком поехала в Братиславу.

«ФОНАРЬ МАЛЕНЬКОГО ЮНГИ»

(НАВРАТИЛ Ян)