Итак, завершился пятьдесят второй год. Бригада наша полностью подготовилась к зиме, и готовилась к встрече тридцать пятой годовщине Великого Октября. Погода стояла скверная, после дождей крепко заморозило, а снега не было, и вот в такую погоду Николай Фотеич – наш бригадир – посылает меня на лесозаготовки в Усть-Ионыш увезти лесорубам продукты и повара.

Там уже работала первая бригада – заготовляла лес. Это была вторая моя самостоятельная поездка за пределы своего колхоза.

Леспромхоз находился в нашем районе, но в тех местах я еще ни разу не был, и дорогу знал только до райцентра. В такое время погоды крестьянину сложно определить на чём ехать – на санях или на телеге. Сложности практически одинаковы и для лошади – это самый каторжный труд по мерзлой земле тащить бричку или сани. Коль дело шло к зиме, тем более стоял мороз, то ехать пришлось на санях. Подковав Серка – это был у меня хороший дорожный конь, оборудовав сани, получив продукты и фураж для коня, третьего ноября мы с нашей поварихой. Варварой Сахаровой, отправились в путь. За первый день мы проехали двадцать пять километров, то есть до райцентра. Пока мы ехали, я все думал, как я буду перебираться через реку Чарыш. И успокоился только тогда, когда в Чарыше, где мы ночевали, хозяин сказал нам что паром стоит на месте и мы свободно проедем.

На второй день мы доехали до села Березовка – это от райцентра тоже примерно двадцать пять километров. Ехать было действительно тяжело. Груз три центнера и двое нас, для лошади было очень тяжело. По дороге практически ехать было невозможно, лошадь просто вывертывала себе ноги, но и стороной ехать тоже было не легче.

Ночевав в Березовке на третий день к вечеру мы добрались до места, где нас уже ждали. Бывают же такие резкие перемены в погоде - три дня мы с таким трудом добирались, и ничто не предвещало о перемене погоды, и тут на тебе –утром встаем, и видим в окно на улице белым бело и идет обильный снег, и так продолжал всю неделю, и мне пришлось вместо одного дня отдыха жить семь дней. Практически встало все, ребята не ездили на лесоповал и из деревни никто не пытался выезжать. Я снова подумал о том, как буду возвращаться домой в такую погоду. Но мне снова повезло, в субботу и воскресенье снегопад стих, люди стали помаленьку выезжать за пределы деревни, таким образом протоптали немного дорогу. Утром, в понедельник, я собрался домой и со мной, до Чарыша, сел попутчик – казах. Так мы примерно в пять часов вечера доехали до райцентра. Попрощавшись с казахом, я решил ехать домой, так как не было у меня ни клочка сена и овса для лошади и для себя тоже не было никаких продуктов.

Выезжая с райцентра, я на речке попоил коня и поехал домой. Начало темнеть, когда я выехал из райцентра. В горах обычно после захода солнца резко наступает темнота. Переехав небольшую речку – Мутнушку, так она называлась, я стал подниматься на копанец. Серко бежал устало, и тут меня осенила мысль – зачем я буду мучить коня, лучше заеду на пасеку, попрошусь переночевать, попрошу сено для коня, отдохну и утром поеду домой.

Все это решив, я развернул коня обратно, спустился с копонца и не поехав через мост, а свернув вправо, решил напрямую, через Мутнушку проскочить прямо на пасеку. Серко, почуяв хату, брел по снегу и, когда спустился на лед, перешагнув передними ногами на другой берег, задними провалился и ушел под лед по самую шею. По оглобле я перелез на противоположный берег, быстро его распряг, тяну его за повод, но Cepко сидит в воде и не движется. Вокруг нет никого и что делать я просто не знал. У меня вдруг в голове прошла вся моя короткая жизнь, и я ,уже считал себя в местах лишения свободы, что не прийдётся послужить в армии, и у родителей заберут за гибель коня корову. Но видимо Серко стал замерзать, да и отдохнул немного наверное, он переступил передними ногами поудобнее, на них уперся о берег и рывком рванулся вперед. Вытащив задние ноги из тины, он свалился на правые бок и потом тут же рядом, где провалился встал на льду на ноги. Бросив сани в воде, я пошел на пасеку. Попросившись ночевать и рассказав, что со мной произошло, пасечник вежливо мне отказал, сказав, что во двор коня поставить не может, а коню действительно нужно было теплое место и корм, он уже покрывался льдом, вышел на улицу и показал мне дорогу, которой я попаду на конеферму. От пасеки до конефермы расстояние было примерно метров пятьсот, и я шел до нее почти час. Как попадется ямка и Серка через нее я никак не могу перевести, приходилось с трудом все это преодолевать и с трудом довел его до конефермы. Зайдя в дом, я попросил ребят, чтобы они пустили переночевать, и коня поставить в теплое место, они мне в этом помогли. Старший конюх пошел со мной, открыл конюшню, набил полные ясли сеном, Серко дополнительно в конюшне накрыли попоной, чтобы он за ночь мог просохнуть, и так всю ночь я за ним ходил. Утром, как только рассвело, я поблагодарил ребят за ночлег и поехал к месту, где оставил сани. На прямую уже не поехал, а через мост, чтобы не натворить еще каких-либо бед. Сани мои стояли на месте замершие в воде. Зацепив веревкой их сзади и привязав к коню я их выдернул, но не оказалось правой оглобли. Видимо, когда Серко ударился на бок и выбил её из петли и она ушла в воду. Леса вокруг не было, чтобы вырубить оглоблю, снова идти на пасеку и просить у деда жердину на оглоблю мне не захотелось, и я зацепив веревкой за головки сани, концы завязал за гужи хомута, вторую оглоблю и дугу положил в сани и поехал домой. Проезжая по деревне Сваловка, я закутался в доху, чтобы не видеть улыбающихся лиц людей, которые зевали на меня. Так я проскочил Сваловку и стал подниматься на Сваловское седло. Поднимаясь на гору, я думал, как буду с нее спускаться, ведь коню нечем будет держать сани, когда они покатятся под гору. Но и тут прошло удачно. Выехав на седло, я сани направил по дороге, и когда они покатились самостоятельно, я свернул Серка в сторону дороги и ,таким образом за счет веревки он поддерживал сани, не давая им развить скорость, а сам небольшой рысью бежал стороной.

Так я к вечеру приехал домой. Увидев в окно, когда я подъезжал к дому, мама напугалась, быстро оделась и вышла на улицу. Папа в это время управившись со скотом, шел в дом и увидел Серка. Когда я его распряг, снял хомут, папа взял его за повод и повел его во двор, а я сбрую занес в хату сушить. Утром, взяв ведро горячей воды и тряпку, папа пошел во двор, промыл и насухо протер Серка, с помощью горячей воды оттаял лед на его задних ногах, напоил его и насыпал ему ведро пшеницы. И только после всех папиных процедур я повел Серка на конеферму, одновременно взяв готовую оглоблю, папа тоже подготовил её, чтобы в кузнице мне ее оковали.

Вот так у меня обошлась вторая поездка за пределы своей деревни. Отдохнув один день, я снова включился в работу на возке сена. Теперь нас работало уже четыре парня – это Сысоев Алексей, Рогачев Анатолий, Кошелев Александр и я. Они считали меня стариком, так как я на два года раньше их пошел работать и уже дважды побывал в дороге.

В январе пятьдесят третьего года, я снова готовился в дорогу, на этот раз в город Змеиногорск.

На Новый год зять Сергей Монойлович приехал домой встретить Новый год в кругу семьи, и попутно организовать транспорт, и увезти продукты для курсантов. Встретив Новый год, мы начали готовиться в дорогу. Теперь я вез продукты на двух лошадях загруженных продуктами, фуражем и сеном для лошадей. С нами в Змеиногорск поехали Сережина сестра Феня с мужем Екимом, и до Колывани паренек, приезжавший в гости к родственникам. Ехали мы до Змеиногорска хорошо и уже на третий день, поздно вечером, были на месте. Утром встали, а на улице пурга, а у меня последнее сено доели лошади, и чтобы пробыть еще сутки на месте у меня нечем кормить лошадей, хотя был еще овес два мешка. Сережа попросил у хозяйки помочь с сеном, но у ней у самой осталось три тюка, и когда поедет за сеном тоже не знает. И она нас не выручила, и мне ничего не оставалось делать, как собираться и ехать в пургу домой. В двенадцать часов утра Сережа проводил меня из города и я поехал. До первого поселка двенадцать километров я доехал хорошо. Между Змеиногорском и этим поселком была голая степь, ветер дул мне в спину, поэтому дорога хорошо продувалась, и лошади бежали легко, тем более, что я Серка пустил первым, а Мухорка был на поводу, привязан сзади за сани. Заехав в деревню, Серко с рыси перешел на шаг, и начал подворачивать к дому, где мы пили чай на переднем пути. Он хорошо запоминал квартиры в любой деревне, и никогда не ошибался, где бы мы с ним не пили чай или ночевали, на обратном пути, проезжая эти деревни, он обязательно подворачивал к этим домам. По времени было еще рановато, хотя и темнело, и я еще успею доехать до Колывани, хотя и страшновато было в ночь ехать одному, не имея ничего оборонительного, но все же решился ехать.

<<==  * СЕМЕЙНЫЙ КОРЕНЬ ... (ШУМОВ И.Х.) *  ==>>