«ФОНАРЬ МАЛЕНЬКОГО ЮНГИ»

(НАВРАТИЛ Ян)

От Галаца до моря по Дунаю лишь один дневной переход. В этих местах Дунай разливается так, что едва видны берега. Название «морской Дунай», которое он получает возле острова попа Василе, очень даже подходит ему. Стремительность Дуная исчезает. Он несёт свои воды величаво, спокойно, движется медленно, совсем как старик. Отдыхает. Куда ему спешить? До моря — рукой подать, времени хватит. Речники говорят о реке, словно о человеке, так тесно связаны с нею и жизнь и работа. Когда их дела идут хорошо, они говорят: «Дунай дал, Дунай позволил». Когда плохо: «Дунай отобрал, Дунай запретил...»

Вот теперь он запретил им покидать палубу. Порожние баржи широкими рядами стояли на якоре вдоль берега, ждали, когда придёт буксир и потащит их к береговым складам. И попробуй в это время оставить палубу! Долго потом придётся искать свою баржу,— бывало, и в другой порт её отправляли без хозяина. Ждать порой приходится несколько дней. Полуденное солнце и само время в эти дни движутся еле-еле, словно подчиняются медленному течению реки.

Мареку надоело высматривать буксир, и он пошёл к матери взглянуть, как она месит тесто. И даже кое в чём помог: подсыпал муки, подал противень, на котором они поставили хлеб в духовку.

— Вот если бы сошли на берег, тебе не надо было бы печь хлеб, — сказал Марек.

— В Румынии он почти всегда из кукурузы, — отозвалась мать.
     — Я бы и кукурузный ел, только бы тебе не надо было печь.

— Ах ты моя рыбонька! — Мать погладила сына по непослушным светлым вихрам и посадила к себе на колени.

Её руки приятно пахли свежими дрожжами, и мальчик с удовольствием вдыхал этот запах. Мареку не пришлось сойти на берег, и он стал вспоминать те маленькие лавчонки, куда обычно захаживают речники. Он представил себе деревянные прилавки, заваленные ароматными фруктами. Казалось, разыгравшийся аппетит мальчик утолял беспрерывными вопросами, на которые мать охотно отвечала ему. Так, по крайней мере, сын был рядом и можно за него не волноваться.

— А с продавцами ты как будешь говорить?

— По-румынски,— сказала мать.— Хлеб — «пийне», молоко — «лапте», «мере» — яблоки, «рошийи» — помидоры.

— А «унде мерж» — это «куда идёшь»? Правда? — выпалил Марек то, что сохранила его память от последнего пребывания в Румынии.

— Ты до сих пор помнишь? — обрадовалась мать.

— Помню. А «виз» — это вода.

— Правильно. Только это по-венгерски. По-румынски вода — «апе»,— улыбаясь, поправила она мальчика.

— А виноград как? Ты знаешь?

— Не знаю.

— А как тогда купить виноград?

— Я бы пальцем показала. Вот это!

— Ха-ха-ха, — смеялся Марек. — Вот это и вот это! Во какие мы покупатели! А ещё что нам нужно? Мясо?

— И мясо купим. В Румынии еда дешёвая.

— А в Регенсбурге дорогая, правда?

Марек мысленно перенёсся с низовьев Дунай в его верховья.

— В Регенсбурге еда дорогая, — согласилась мать, — зато игрушки там дешёвые. У тебя танк из Германии, он и двигается и стреляет, а стоил всего несколько марок.
     Мать заглянула в духовку. Хлеб поднимался, принимая нужную форму. Матросский хлеб похож на брусок — высокий, широкий и длинный, точно такой же, как духовка в печи. Иногда его с трудом удается оттуда вытащить. Случается, что кусок отламывается. Ничего, и такой съедают.

Марек тем временем вытащил из ящичка игрушечный танк и завёл его ключиком. Танк двинулся вперёд по полу, время от времени останавливаясь, и тогда его башня поворачивалась во все стороны, а из ствола сыпались искры. «В Румынии дешёвая еда, в Германии танки», — повторял про себя мальчик только что полученные сведения. Нужно купить запасных кремней для танка, старые он почти все израсходовал. Даже для зажигалки не осталось. Зажигалка на барже тоже вещь очень важная. Искра от кремня поджигает бензиновый фитиль, а фитиль в свою очередь — огонь в плите или сигнальном фонаре. И танк тоже может что-нибудь поджечь, а кроме того, он преодолевает препятствия вроде отогнутого половика или щепочек, разложенных на пути танка. На колесах у него зубчатые гусеницы. Танк ничто не остановит. Но сейчас Марек охотно поменял бы его на гроздь сочного винограда или персик.

— Что это с тобой? — спросила мать, заметив, что он перестал играть.
     — Ничего,— ответил мальчик.

Но мать поняла, что интерес к игрушке у сына пропал. Марек засунул танк в ящичек на самое дно, под кубики, из которых можно складывать разных животных.

«ФОНАРЬ МАЛЕНЬКОГО ЮНГИ»

(НАВРАТИЛ Ян)