«ФОНАРЬ МАЛЕНЬКОГО ЮНГИ»

(НАВРАТИЛ Ян)

Поначалу совместное плавание с давнишними знакомыми сулило много заманчивого, но взрослые были заняты больной девочкой, и Марека охватило такое одиночество, какого он никогда прежде не испытывал.

Ещё хуже было то, что даже Гажо перестал обращать внимание на Марека, словно того и не было. Матрос часами просиживал возле ящичка, который сам смастерил и называл «радио». Крутил себе рычажки и, вместо того чтобы радоваться на своё детище, ворчал и грозил кому-то:

— Вот возьму да и вышвырну этот ящик в Дунай. Увидите, дядя Янко, как он полетит!

— Разве приёмник виноват в том, что ты из него слышишь, — защищал отец ни в чём не повинный ящик.

— Ваша правда, дядя Янко, — в конце концов согласился Гажо. — Сердись не сердись, а всё равно ничего не поделаешь.

Из приёмника зазвучала музыка, и матрос стал насвистывать и притопывать в такт. Но длилось это недолго. Рычажок регулятора притягивал его пальцы, словно магнит. Гажо вновь и вновь крутил его, вслушивался и снова разражался проклятиями:

— Нет, я его все-таки выброшу. Виноват он или не виноват, а выброшу. Уж лучше ничего не слышать и жить спокойно.

Мареку ничего другого не оставалось, как смотреть на соседнюю баржу, на низкие двери под навесом. Жалко, что во время плавания нельзя переходить на другие судна. А то можно было бы навестить девочек. Ведь перескочить с баржи на баржу — дело пустяковое.

Почти одновременно заревели два гудка. Так приветствуют друг друга корабли. Навстречу каравану шёл один из самых красивых пассажирских пароходов Дуная — венгерский «Святой Гёллерт». Вначале Марек решил, что это «Город Вена», но как только увидел флаг, сразу понял, что ошибся. Ведь пассажирским судам никогда не приходится тянуть караваны грузовых барж. Они возят господ на прогулки. Высокий белый пароход, как в зеркале, отражался в речной глади, и Марек помахал гордому красавцу рукой. Счастливого пути, «Святой Геллерт»!

Марек знал, что когда покажется вершина горы Геллерт, они уже в Будапеште.

Он представил себе, как все трое, он, Люба и Вера, будут высматривать вершину этой самой горы Геллерт. Кто увидит её первым, у того и самый зоркий глаз. Интересно, а кто раньше всех разглядит Братиславский град? Этот старинный замок, похожий на перевернутую вверх ногами табуретку? Или огромное колесо, когда подходишь к Вене? А вот ещё раньше, до Братиславы и Вены, они будут проходить мимо венгерского города Эстергом. Там на холме такой большущий собор, называется он «базилика». Наверху у базилики — здоровенный купол, а в стенных нишах и оконных проёмах — фигуры святых. Рядом — крохотная церквушка с двумя башенками. Как раз в этом самом месте бывалые речники обычно задают новичкам загадку: «Какая церковь больше: базилика или та, с двумя башенками?» — «Конечно, базилика», — уверенно говорит матрос-новичок. А старые речники покатываются со смеху и наконец отвечают: «Нет, не базилика, а та, с двумя башенками, потому что в той, с башенками, умещаются все святые, а в базилике нет. Вот их и выставили в нишах, окнах и даже перед входом. Возьми бинокль, смотри сам! Ха-ха-ха!»

Марека на этом никто не подловит, а вот он Любу с Верой так разыграет, что они будут смеяться всю дорогу, до самой братиславской «перевернутой табуретки».

Сейчас он, правда, с радостью помахал бы девочкам с палубы. Но где они? Обещали, что придут, а сами всё не идут и не идут.

«ФОНАРЬ МАЛЕНЬКОГО ЮНГИ»

(НАВРАТИЛ Ян)